Cantiela

1
Смотри внимательно! В этой "Cantiela"
Тайны философии освобождены из плена.
Какое наслаждение испытывает тот,
Чей разум труд приятно-тяжкий познает.

2
В римских странах, где бывал когда-то я
Где шумела свадьба Меркурия.
Поевши вкусно (за счет дружков невесты)
Узнал я то, что раньше было неизвестно.

3
Там некий царь жил, бесплодным рожденный,
Из чистой, благороднейшей земли сотворенный.
Был он по природе весельчак и жизнелюб,
Но слова печали слетали с его губ.

4
Я ли не царь и господин всего,
Что есть здесь материального?
Нет детей у меня, хоть я и не отрицаю,
Что небом и землей повелеваю.

5
Тут либо природа виновата,
Либо какой-то изначальный недостаток.
Хотя родился я безгрешным
И лучами солнца согрето мое детство.

6
Любое растение, в земле рожденное,
Порождается своими собственными зернами.
И животные множат сами себя
В то время года, когда плодами полна земля.

7
Увы, приговор суров -
Из тела моего не вытечет раствор.
Стало быть, бесплодное оно,
Произвести подобное ему не суждено.

8
Мое тело - это порочный механизм,
Очень тонок он, но непоколебим.
И когда огонь пожелает мой дух испытать
Я уверен - врасплох меня не застать.

9
В сфере меня моя мать родила,
Чтоб округлость мне видна была.
Чтоб был я чище всех вещей,
Чтоб по праву назывался Царем Царей.

10
Но мысль печальная мне не дает покоя,
Если я не съем того, что мне предписано судьбою.
Я жизнь свою не продлю в удивлении,
Ветхий Днями, я увижу конца своего приближение.

11
Юности цветущей и в помине нет,
В жилах моих смерть оставляет след.
Послышались мне слова Христа, что высшею волею
Буду я вновь рожден, хотя и не знаю, чьей любовью.

12
Но в царство Божие мне не войти вовек,
И потому, чтоб снова мне прийти на свет,
Я к грудям матери покорно припаду,
На элементы разложусь и в том покой свой обрету.

13
Вот жизнь в царя вдыхает мать,
Он в ней уже, ли того не знать.
Под одеянием ее укрыт он до того мгновенья,
Когда плоть матери его во плоть оденет.

14
Радостно видеть, сколь прекрасен
Этот естественный союз, скрепленный одним объятьем.
Существа двух полов в единстве пребывают,
Как холмы и воздух, что их окружают.

15
Мать в брачные покои спешит удалится,
Где на ложе чести она ложится.
Усталая, меж белоснежных простыней,
И указывая на беду идущую к ней.

16
Вонючий яд из умирающего хлещет,
Ее прекрасное восточное лицо бесчестит.
Она велит всем посторонним удалится
Дверь комнаты закрыть и дать ей в одиночестве забыться.

17
Тем временем павлина мясь поедает
Вкусное блюдо сие кровью зеленого льва запивает.
Которую Меркурий, копьеносец страстный,
Принес в чаше золотой, вавилонской, прекрасной.

18
Так, отягощенная ребенком, девять месяцев она пролежала,
И проливными ее же слезами себя омывала.
Ради милого того, когда должна была родить,
Наполнилась молоком, которое зеленый лев стал пить.

19
Ее кожа переливается всевозможными красками,
То черной, то зеленой, то белой, то красной.
Очень часто подскочит на ложе,
И сидит, пока вновь на постель беспокойную голову не положит.

20
Трижды по пятьдесят ночей провела она в отчаянии,
И столько же грустных дней просидела в печали.
Прошло еще тридцать и царь вновь родился,
Как цветок первоцвета пахла царица.

21
Ее утроба, что по началу пропорционального бытия,
Теперь по крайней мере, в тыщу раз расширена.
Свидетельствует это о рождении его:
Цель достигается воздействием огня лишь одного.

22
В ее палате нет углов, она кругла,
Взметнулись стены, словно два крыла.
Иначе плод в ее утробе повредится,
И тяжкий труд больным дитем вознаградится.

23
Пылающую печь поставили на ложе,
А на нее еще одну похожую.
Искусство огонь себе поставило на службу,
Чтобы нежные члены царицы не пострадали от стужи.

24
Дверь ее комнаты надежно затворили,
Чтобы напасти не страшны ей были;
Наглухо закрыто и жерло печное,
Чтоб и капля пара не проникла в покои.

25
Когда Были очищены члены младенца,
Грязь плоти была стерта полотенцем.
Тотчас она стала, как Луна сияющей,
Извиваясь поползла к Солнцу Сверкающему.

26
Ее время пришло и ребенок, прежде зачатый,
Вновь из утробы ее выходит в мир необъятный.
Вновь гордится он царским званьем
Обласканый небес благосклонным вниманьем.

27
Ложе матери, что квадратным было,
Немного погодя сферическую форму получило;
И крышка также кругла,
Светилась ярко, словно луна.

28
Так ложе квадратное стало шаром круглейшим,
Чернейшая тьма - белизною белейшей
С ложа рыжий мальчик соскочил,
И весело скипетр царский схватил.

29
Тут Бог отворил врата Рая,
Словно Луне, его на царский трон поднимая.
А потом и к небу, труд свой завершая,
Славой, блеску Солнца равной, его венчая.

30
Четыре Элемента, меча четыре, сверкающих и острых,
Господь ему вручил в центральной точке
Царства увенчанной короною Девицы,
Которой в Круге Тайны велено находится.

31
Чудесная мазь из нее потоком текла,
Когда от крови менструальной очистилась она:
Во все стороны лицо ее ярко светило,
ибо всеми драгоценными камнями украшено было.

32
Зеленый лев ей на колени прилег
(Орел им питался), разодран был его бок.
Кровь оттуда хлестала: дева ее пила,
А чаша рукою Меркурия подана была.

33
Волшебное молоко из груди своей она выжимала,
Не таясь дикому зверю его предлагала
Губкою косматую морду его вытирала,
Которую своим молоком часто увлажняла.

34
На голове своей диадему носила,
Огненными стопами по воздуху ходила.
Ярко сияло золотое платье ее,
Среди звезд заняла она место свое.

35
Черные тучи рассеялись и там она восседала,
На волосах ее сетка сверкала.
Планеты, времена и знаки застряли в сетке той,
Восторженных глаз царь не мог оторвать от девы, милой.

36
Итак, теперь он всех великих царей повелитель,
Всех слабых телом единственный исцелитель.
Он так все недостатки исправляет,
Что всяк, и царь, и нищий, его почитает.

37
Князьям и жрецам раздает он награды,
Помощи его больной и бедный рады.
Так кто же этот Отвар не похвалит,
Который всех от невзгод избавит?

38
Поэтому, о, Боже, дай нам часть царя сего,
Чтобы посредством размножения его
Искусство обновилось бы и, взгляд куда не кинь,
Смертный пожинал бы сладчайшие плоды его.

Аминь